Маленькие дикари - Страница 29

– Расскажите про военные головные уборы, – попросил Ян. – Что мы можем сделать, чтобы носить перья?

– Бегайте, плавайте, стреляйте из лука. Если ваша стрела пролетит двести ярдов, значит, вы убили бизона. Такой стрелок получает высшую награду.

– Неужели «гран ку»?

– Да. А если стрела пролетит пятьдесят ярдов, значит, убит олень. Этот выстрел мы назовем просто подвигом – «ку». Если вы с пятидесяти шагов поразите чучело прямо в сердце с первого выстрела, это сочтут большим подвигом. Того, кто не промахнется с семидесяти пяти шагов, неважно с какого раза, я назову лучшим стрелком. Если с сорока шагов вы попадете в десятидюймовый глазок два раза из трех, то не опозоритесь перед индейцами, хотя они и не стреляют по мишени, а только по дичи. Я видел, как медно-красные малыши стреляли в бабочек. Потом они устраивают состязания – кто пустит разом больше стрел. Пять стрел в воздухе – хорошо! Значит, человек быстро и далеко стреляет. Только один раз в жизни я видел, как пустили сразу восемь стрел. Тогда это посчитали «большим колдовством». Но пустить семь стрел тоже очень почетно.

– Мистер Кларк, у индейцев есть, наверное, какие-нибудь игры? – спросил Ян.

– Вот как индейцы испытывают свое зрение…

– Тут уж я вам покажу! – поторопился вставить Гай. – Я же первый увидел тогда оленя…

– Замолчи, Гай! – крикнул Ян.

Зловещий звук «дзи-ит, дзи-ит» заставил Ветку обернуться. Он увидел, как Сэм, обильно смачивая огромный нож, точил его о камень, бросая хищный взгляд на белобрысый хохолок Гая.

– Пришла пора, – сказал негромко Сэм, словно ни к кому не обращаясь.

– Вы лучше не трогайте меня! – взвыл Гай.

Но, взглянув на Яна и уловив на его лице улыбку, он почувствовал облегчение, хотя лицо Дятла и не предвещало ничего доброго.

– Почему ты не помогаешь мне? Или ты не хочешь своей доли, Маленький Бобр? – процедил Дятел сквозь зубы.

– Я думаю, сейчас мы оставим его, но если Ветка снова расхвастается, то снимем скальп без всякой жалости, – ответил Ян.

– Вот какую игру я вам объясню, – начал Калеб. – На земле или на шкурах рисуются два квадрата, расчерченных на двадцать пять маленьких квадратиков. Один игрок берет пять орехов или камешков и кладет их в квадраты. Потом второй смотрит, как разложены эти фишки, пока другие поют коротенькую песенку. Затем квадрат с фишками закрывается, и второй игрок по памяти должен разложить на другом квадрате камешки так, как они легли на первом.

– Ну, это ерунда, я могу… – начал Гай. Но Сэм тут же дернул его хохолок.

– Смотри, как бы ты не простудился и не умер без скальпа, – сказал Дятел с ледяным спокойствием.

– Есть и другая игра, – невозмутимо продолжал Калеб. – Индейцы делают два шестидюймовых квадрата из белого дерева и на каждом рисуют по зайцу. Потом на одном квадрате в разных местах прикалывают шесть черных кружочков по полдюйма в поперечнике и относят этот квадрат за сто шагов. Игрок берет пустой квадрат и приближается к первому квадрату до тех пор, пока не сможет на своем приколоть кружочки в тех же местах. Если он увидит их за семьдесят пять шагов, значит, он молодец, если за шестьдесят – похвально, но меньше пятидесяти – уже никуда не годится.

– Вот увидите, я…

Ветка хотел сказать что-то, но тут Сэм так страшно зарычал, что никто не услышал от Гая больше ни звука.

– У индейцев было еще два способа испытывать остроту зрения, – рассказывал Калеб. – Старый индеец показывает молодым созвездие, в котором много маленьких звезд (индейцы называют его «Гроздь»), и спрашивает, сколько в нем звезд. Одни находят пять или шесть, а другие и семь. Кто видел семь, у того очень острое зрение. Плеяды высыпают только зимними ночами, а вот Большую Медведицу можно видеть круглый год. Индейцы называют ее «Горбатая Спина». И старики спрашивают у ребят: «Ты видишь Старуху (это вторая звезда до конца) с ребенком на спине»? В молодости мне ничего не стоило разглядеть маленькую звездочку, прижавшуюся к большой.

Калеб вышел из типи, и тут же мальчики услыхали его голос:

– Эй, Ян, Гай! Идите сюда! Все подбежали к нему.

– Вот мы только что говорили про хорошее зрение. Ну, а кто скажет, что это вон там? Калеб показал на поле клевера.

– Похоже, медвежонок…

– Сурок! Это наш сурок! – крикнул Гай. – Надо его подстрелить! – И он помчался за своим луком.

Индейцы со всех ног бросились к полю. Они старались не шуметь, но все же зверек услышал какие-то звуки и насторожился. Он сел на задние лапы, большой, неуклюжий, издали напоминая медвежонка.

Мальчики стали в ряд, как на старой картинке, изображающей битву при Креси. Выстрел – и все три стрелы пролетели мимо. Сурок тут же юркнул к себе в нору.

VII. Жизнь в лагере

– Как спал, Сэм?

– Глаз не сомкнул.

– Я тоже. Всю ночь дрожал. Накрылся еще одним одеялом – и все без толку.

– Густой туман, что ли, был?

– А как ты спал, Ветка?

– Хорошо!

– Тумана не чувствовал?

– Ни чуточки.

В следующую ночь было еще хуже. Гай спал, как говорится, без задних ног, а Сэм и Ян снова дрожали до утра. На рассвете Сэм встал.

– Мне это надоело! Шутки шутками, а если придется так трястись каждый раз, я уйду домой, пока еще на ногах держусь.

Ян промолчал. Он был мрачнее тучи.

Солнце развеяло их унылое настроение, но все же мальчики не смогли без ужаса подумать о следующей ночи.

– Что это с нами? – спросил Маленький Бобр. – Бросает то в холод, то в жар. Может, мы пьем слишком много болотной воды? Или Гай нас отравляет своей стряпней?

– Похоже, у нас цинга: очень уж мясом объедаемся… Надо спросить у Калеба.